Понимание реального постсоветского общества и учет ошибок времен перестройки позволяют предлагать более практичные реформы
В последнее время в белорусских независимых средствах массовой информации стало все больше встречаться публицистических статей о необходимости радикальных демократических преобразований в стране.
Авторы пламенных статей призывают белорусов порвать связь с авторитарным прошлым – командной экономикой, советской политикой и патриархальным сознанием. Обвиняя одновременно во всех грехах чиновников, которые топчут зеленые ростки бизнеса, препятствуют рождению европейского парламента и держат в петле авторитаризма общественное сознание белорусов. В принципе, как бы хотелось завтра проснуться в другой стране. Где расцветает конкурентная рыночная экономика, в которой ресурсы не распиливаются и не откатываются. Где доминирует демократичная политика, в которой интересы согласуются не византийскими, а публичными парламентскими методами. Где большинство цивилизованных граждан избавлены от двоемыслия, и которым нет нужды говорить одно, подразумевать другое и делать третье.
В нашей истории подобные революционные устремления – все старое советское отбросить и быстро внедрить новую экономику, политику и общественное сознание по западному образцу - уже были. Как показал опыт, издержки реформаторства оказались довольно катастрофичными. И только благодаря усилиям властей, использовавших, в том числе, административные и силовые методы, социальная энтропия и криминализация общества были приостановлены и локализованы. Наученные тем опытом, нынешние реформаторы более осторожны.
Действительно, многие пришли к пониманию, что мораль, общественное сознание и политика обусловливаются экономикой. Если ресурсы отчуждаются наверх и распределяются сверху как в советской иерархической конструкции, то данному типу хозяйствования соответствует определенная социальная структура, определенный тип согласования интересов социальных групп и определенный тип человека и свойственная ему мораль.
Нынешняя политэкономия, прежде всего, развертывается вокруг госбюджета. По поводу государственного бюджета, аккумулирующего отчуждаемые и распределяемые ресурсы, кипят нешуточные страсти между хозяйственными субъектами, чиновниками и контролерами. Все вертикальные потоки ресурсов – снизу вверх и сверху вниз – по идеи обязанные проходить безвозмездно, в реальности перемещаются с одного уровня на другой в результате административных торгов, имеющих такие составляющие как распилы и откаты. Субъекты хозяйствования хотят отдать наверх поменьше и получить сверху побольше. Чиновники, занятые отчуждением и распределением ресурсов, стремятся забрать у хозяйствующих субъектов как можно больше и дать им из общего котла как можно меньше. Контролеры, по идее обязанные балансировать данные потоки, чтобы не допустить нецелевого использования средств, то же не святые и также могут вовлекаться в различные схемы согласования интересов с хозяйствующими субъектами и чиновниками.
Вокруг госбюджета формируются несколько неявных, никаким образом юридически не оформленных, корпораций - хозяйственников на государственном кормлении, чиновников, занятых перераспределением ресурсов, и контролеров, т.е. силовых органов. Их доминирование в перераспределении основной доли общественного богатства, проходящей через госбюджет, соответственно обусловливает их вышестоящий сословный статус в советском и постсоветском обществе.
Если в рыночной экономике согласование классовых интересов осуществляется за счет демократических выборов, в итоге которых приходит к власти та или иная политическая сила, а также системы разделения властей и открытой парламентской деятельности, то в ресурсной конструкции согласование интересов между основными бюджетными корпорациями имеет скрытый характер. Выборы президента страны - лишь прикрытие тайных договоренностей между корпорациями, разделение властей - мнимое, парламент – сословное корпоративное представительство с некоторым вкраплением демократических рыночных элементов.
Общественное сознание большинства населения, так или иначе, связанного с перераспределяемыми ресурсами – то ли в качестве статусных лиц, то ли в качестве рядовых наемных работников, - несет отпечаток двойственности иерархических отношений, которые по форме - одно, а в реальности – другое. Благодаря теневым отношениям иерархическая экономика остается на плаву - сохраняется и функционирует. Но такая двойственность и такая тень так преломляют сознание человека, что ему приходиться думать одно, подразумевать другое, а делать третье. Иначе не выживешь и не продвинешься. Особый тип человека советского, по сути полуфеодального, порожден именно таким способом перераспределения ресурсов.
Понимание реального постсоветского общества и учет ошибок времен перестройки позволяют предлагать более практичные реформы и критически оценивать вновь появившиеся романтические революционные взгляды.
